Вячеслав Соколов - Мажор 2[(СИ)]
Волк исподлобья посмотрел на все еще счастливо улыбающихся девушек и рявкнул:
— Маришка, Анютка!!!
— Чего кричишь? — в унисон, удивленно спросили они. — Тут мы.
— Э-э-э… Вы чего это хором? — опешил Фенрир.
— Последствия слияния памяти, — все так же, не оборачиваясь, пояснила Хель. — Через пару дней придут в норму. Просто будут помнить и прежнюю жизнь.
Однако самим подругам в данный момент это было не интересно:
— Любимый.
— Может.
— Станешь.
— Человеком.
Бр-р-р… Понятно чего дед заволновался, от такого диалога с катушек слететь не долго.
— Ну что, ты получил то, что хотел? Может, перекинешься обратно, и я объявлю бой оконченным?
Маришка и Анютка радостно закивали, поддерживая ее. Все же надеюсь, они оклемаются, а то что-то… Ага вот и дед так подумал.
— Вы точно впорядке?
— Да, — ответили хором.
— Текс, — волк замотал башкой и, ткнув лапой в блондиночку, спросил: — Ты кто?
— Маришка я, — трясет гривой, — да нормально все. Ко мне как будто память вернулась. Правда, все слегка спуталось, но я это я.
— У меня так же, — кивает Анютка. — Сперва захлестнули эмоции, а сейчас уже соображаю, только сумбур в голове, что было, а что нет.
— Все было, — усмехнулась, обернувшаяся Хель. — Привыкните, — и уже настойчиво: — Всеслав!
— Ну что ж действительно, пора, — волк кивнул и, подпрыгнув, сделал несколько быстрых оборотов вперед, приземлившись на корточки уже в привычном обличии. Постоял так пару-тройку секунд и завалился на бок.
— Нет! — Маришка и Анютка бросились к нему пытаясь поднять.
А Хель стояла, выпучив глаза:
— Почему?
— Ну откуда у меня силы на полноценное перевоплощение? — севший, при помощи подруг дед, усмехнулся. И неожиданно поднял руку, на которой не хватало пальцев. — Кровь остановил и ладно.
— Так ты не впал в ярость? — удивленно протянула Хель. — Ты обманул меня? Нет! — тряхнула волосами. — Ты не смог бы победить Аса. Не обратившись к своей второй ипостаси не смог бы.
— А я и не победил, — дед прикоснулся к отрубленному уху, кровь из которого тоже перестала течь. — И обманул тебя не я. Я просто воспользовался моментом, чтоб вернуть себе возлюбленную, уж больно хороша была идея. Но увы, не моя, тут настоящий талант работал.
— А чья? — яростно взвизгнула Хель.
— Моя, — с пола поднимался, как выяснилось, совсем не мертвый Ас.
— Кто ты? — прошипела смерть.
Тот же не спеша начал снимать шлем, точнее попытался:
— Проклятье! Фенрир, ты своими зубами помял мой шлем… — но дернув пару раз, все же стянул.
Наступила тишина. Лицо викинга мне рассмотреть не удалось, потому что он встал почти спиной к нам. Дед же довольно улыбался, Маришка с Анюткой с интересом рассматривали гостя, а Хель удивленно хлопала глазами. Сперва нахмурилась, а потом рассмеялась:
— А я все думала, почему Всеслав рвется с таким остервенением в это подземелье. Теперь все стало на свои места, хотел освободить своего дружка, — и, состроив хитрую мордашку, спросила: — Ты в курсе, что люди считают, что я твоя дочь?
— Чего? — Ас аж подпрыгнул. И уставился на деда.
— Чего смотришь, я сам в шоке был, самое забавное, что меня туда же записали, — улыбнулся мой предок.
— С ума сойти, — замотал головой викинг. А потом весело заржал: — Хорошая шутка, клянусь бородой Одина. Ну что, детки, может, обнимемся, да помиримся? В конце концов, Хель пусть и не думала об этом, но спасла твою возлюбленную от худшей участи. Родсвеннички бы не успокоились. Ну как?
— Я не против, — кивает дед. — В конце концов, мне еще пятнадцать лет супружеские обязанности исполнять.
— Хорошо, что помнишь, — улыбнулась Хель. — Но как развели, мерзавцы, как развели! Ты всегда был прохиндеем, Локи.
Интерлюдия она же эпилог
В полутемной горнице на широком ложе, глядя из-под полуопущенных век, на мечущуюся вокруг челядь, на плачущую мать и сжимающего рукоять меча отца — умирала молодая женщина. И даже знаменитая ведунья Неждана не смогла помочь. Ибо яд, которым была отравлена девушка, не имел противоядия. Но в глазах обреченной не было печали, на губах же, несмотря на боль, вздрагивала счастливая улыбка.
— Не плачь, мама. Они ждут меня… Мой муж и мой сын. Мы будем вместе… — глаза подернулись пеленой. Последний вздох.
— Всеслава! — плачущая женщина прижала к губам безвольную кисть дочери.
Воевода Милослав, тяжело вздохнув, отвернулся, стиснув кулаки. Что за напасть? Сперва зять, потом новорожденный внук, теперь дочь…
* * *Возле отдавшего последний вздох тела Всеславы появились двое мужчин. Никто из находящихся возле смертного одра не замечал их. Ибо разве могут смертные увидеть богов, если они не хотят?
— Тор, сынок, как только душа отделится от тела, хватай, и уносим ноги. Если Сварожичи заметят нас, будет плохо, — спокойным голосом приказал одноглазый воин.
Тот только кивнул. Несмотря на храбрость и силу, дураком Тор не был. На своей земле боги всегда сильней, а они с отцом здесь чужаки.
И вот от тела Всеславы отделилась душа и устремилась ввысь. Из рук молодого бога вырвался аркан…
— Все уносим ноги…
— Далеко собрались? — в горнице появилась светловолосая, красивая девушка.
— Хель? Ты откуда здесь? — Один нервно дернул щекой.
— На этой земле меня зовут Морана, — девушка обворожительно улыбнулась. — Не подскажите, что это вы тут делаете? Чужое добро похищаете? Может Перуна позвать? — задумчиво закончила она.
— Может, договоримся?..
— Может быть…
* * *— Что ты делаешь здесь? — высокий чернобородый воин, с подозрением смотрит на закутанную в плащ широкоплечую фигуру, явно что-то прячущую под тканью. — Пришел чтоб умереть, предатель?
— Подожди, — края плаща расходятся и становится видно, что гость держит в руках шевелящийся сверток.
— Что это значит? — чернобородый хмурится, стискивая рукоять меча.
— Это Его сын, я подменил мальчика на мертвого младенца. Фенрир был мне другом, и я не предавал его… Мы все в той или иной мере виноваты, — пришелец опустил голову. — Ты в том числе. И я даю тебе шанс на искупление. Спрячь. Иначе мои родственники доберутся до ребенка. А он слишком мал, и дух его слаб. Физическая смерть будет навсегда.
— Я верю тебе, Локи, — чернобородый слегка склоняет голову, — мы спрячем его.
— Благодарю, Перун, — развернувшись и сделав несколько шагов, Локи повернулся и попросил: — Постарайся, чтоб Хель ничего не узнала о мальчике.
